«скомпануйся» – по звучанию – нечто среднее между «епанулся» и «не понтуйся»

[sol-d-dragonfly]

Пришёл, увидел, наследил?
Вернулся. Упорядочил.

Я не стану ничего объяснять.
Я просто буду говорить.
А вы просто будете мне верить.

Деткам всегда нужна красивая картинка.

Деткам всегда нужна красивая картинка.
Нужно помахать перед ними красным флажком, чтобы они за ним побежали.
Вот только порой случается так, что детки кидаются на этот флажок, как бык на красную тряпку.

Я – вот только что – страшную вещь понял. Ещё одну.
Я не хочу возвращать свои электронные часы к нормальному режиму работы.
У меня на них после того самого сбоя в энергоснабжении – всё ещё почему-то 1 января 2002 года.
Каждый день. И мне это нравится.
Потому что я всегда смогу спросить у неё точное время.
Спасибо тебе, навигатор.

А ты, тупое гламурное блондинго, будешь однажды готовить мне не только недоваренные – переваренные? я чего-то не понял? – макароны.
Просто потому, что тебе это действительно идёт.
Как все эти розочки-цветочки, сердечки на кружевном белье, все эти ментоловые сигареты в трясущихся пальцах, эти песни-пляски на крыше, и пледово-ковровое похмелье, и пятна крови на ковровых дорожках, и – что угодно.
Просто – что угодно. Дальше будет – что угодно. Если ты веришь в это.

А я – буду верить в то, что мой ебанутый на всю голову самурай со своими тупыми принципами однажды вернётся из своего крестового похода. Победит своего дракона, спасёт свою принцессу.
И – вернётся.

Просто потому, что я уже поставил в углу своей кухни телепортационную кабину с прозрачными стенками. Потому что ты был чертовски прав тогда: сначала – спальня, потом – кухня. Потом…
Что будет потом, я не знаю. И это – прекрасно.

В первом классе мне дали в руки лист бумаги и попросили нарисовать свою будущую профессию.
Весь класс сразу взялся за карандаши и начал что-то каракульно корябать – мило и трогательно, – а я сидел и думал.
Потому что – просто не знал, что именно мне сейчас нарисовать.
Потому что, на самом-то деле, мне хотелось вывернуться на этот чистый лист. Заляпать его красками, разорвать, сделать с ним что угодно – лишь бы – сделать.
И я почему-то сразу подумал – тогда – что хочу быть учителем. А после – что хочу быть: ветеринаром; журналистом; певцом; художником; космонавтом. Кем угодно.

И тогда – только тогда – я взял карандаш в руки и изобразил одну простую вещь.
Человека, стоящего перед камерой с микрофоном в руке.

И мне – на самом-то деле - не нужны все эти образы, совпадения и параллели.
Потому что – однажды – я смогу найти нужные – мне, всем нам – слова.

Чтобы увидеть эту рамочку, нужно перестать упираться носом в монитор.
Чтобы разорвать границы, нужно узнать об их существовании.
Чтобы пересечь черту – нужно сначала её увидеть.

Это порочный замкнутый круг, и из него – пока что – вырывают немногие.
Их всегда почему-то было катастрофически – немного.
Их всегда – не хватало.
Вам. Нас. Не хватало.

Когда мир рушится – приходят музыканты.

Просто – помни. Помни, что для тебя я могу быть кем угодно.
Да-да, всё точно так – слово в слово – как ты мне говорил когда-то, мой паяц.
Я могу быть смешным, нелепым, грязным, никаким, спотыкаться, падать, вытворять чёрт знает что, биться лбом об стены, смеяться и врать, расшибаться в мясо, снова падать и снова – вставать.
Для того, чтобы – бежать дальше.
Не позволяя себе задуматься ни на миг.
И видеть её – впереди. Где-то там, впереди. Вечно.

Знаю, я – не один такой.
Но – верю – что смогу стать первым из них.
Первым – из нас.

И я не позволю этим деткам окончательно опошлить слово – Капитан.

И буду делать всё это просто потому, что однажды позволил ей уйти.
Потому что – поверил ей, когда она говорила: «С этого момента наши пути расходятся: ты просто делаешь сейчас вовсе не то, что должен делать, а я – просто иду своей дорогой; но это вовсе не значит, что ты должен идти за мной – сейчас».
Потому что – поверив ей тогда – не пошёл за нею следом.

Холст, масло. Осень 2005 года.

© SolDDragOnFLY